"Plazma": Мы хотели снять табу на английский язык в России
Еще совсем недавно о группе Plazma усердно писали только в связи с разводом ее фронтмена Романа Черницына с певицей Ириной Дубцовой. На тот момент Роман категорически не хотел ни с кем говорить на личные темы. Но страсти поутихли. Жизнь вошла в обычное русло. Группа продолжает гастролировать и общаться с поклонниками, но прессы остерегается.
— Я слышал, в этом году у вас небольшой юбилей, - начал свой разговор "МК". - Сколько лет вы уже вместе?
Роман:— Познакомились мы в 1988 году.
— А кто из вас лидер?
Максим:— Конечно же, лидер — Роман.
Роман:— Нет, Максим. Все глобальные решения принимает он.
— Трения между вами возникают?
Максим:— Спорим по любому поводу.
— Кто первым идет на мировую?
Максим:— Думаю, что я, как человек, от которого в принципе ничего не зависит.
— Раньше было принято брать псевдонимы. Почему вы оставили свои настоящие фамилии?
Максим:— Лично у меня было много псевдонимов, но ни один не прижился. К тому же мы выступаем не под фамилиями, а под названием своей группы.
Незначительные деньги
— Говорили, что концепцией группы, разработанной вначале, было исполнение песен только на английском языке.
Максим:— Да не было никакой концепции. Мы просто пытались делать все так, как и наши зарубежные кумиры.
Роман:— Дело в том, что свои первые песни мы начали писать еще в школьные годы. А тогда никакой речи о конъюнктуре, формате не могло быть. Музыка только в дальнейшем стала нашей работой, которая приносит незначительные деньги.
— Вы до сих пор поете на английском, но у нас в стране это считается непатриотичным.
Роман:— Вот на то, чтобы доказать, что это абсолютно нормально, мы и потратили уйму времени.
Максим:— У нас страна ура-патриотично настроенная, причем по любому поводу. Поэтому нам тяжело до сих пор. И никогда не было легко. А почему мы исполняем песни на английском? Да потому, что делать мы это можем, как нам кажется, хорошо. Голос — это инструмент. А английский хорошо ложится на музыку. Ведь и на Западе никто толком не слушает текст.
— А вы ориентировались на Запад? Было желание прославиться там?
Роман:— Такое желание существует у многих. Первый наш хит Take me love был нарочито адаптирован под русского слушателя. Нам очень хотелось, чтобы внутри страны табу на английский язык было снято. И нам кажется, это у нас получилось. Теперь многие известные артисты делают вещи на английском. Выпускают альбомы в двух версиях. И это стало нормальным явлением.
— Вы начинали вместе со своим продюсером Дмитрием Маликовым. На каком этапе было решено, что продюсер вам не нужен?
Максим:— У нас закончился с ним пятилетний контракт. Так что мы честно трудились все эти годы на общее благо. Как говорится, от звонка до звонка. После того как мы стали свободными, почувствовали в себе силы двигаться дальше самостоятельно.
— А расставание с Маликовым прошло без взаимных претензий?
Максим:— Когда супруги живут долго вместе, то при разводе раздел имущества происходит не всегда мирно. Диме казалось, что все нормально, нам же виделось, что происходит несправедливо. Главное, все закончилось хорошо.
“Евровидение” не для нас”
— Скажите честно, почему вы не поехали на “Евровидение”?
Максим:— А кого посылают французы, ирландцы, немцы? Непрофессионалов! И это не очень приятно, когда наши топовые артисты соревнуются с учителями биологии.
Роман:— И часто бывает так, что выглядят они не лучшим образом на их фоне.
Максим:— Дело даже не в этом. Просто они к этому конкурсу относятся легко и свободно. А у нас как в космос посылают. Как спортсменов на Олимпиаду. Только победа! Вперед, Россия! А какое тут может быть соревнование, когда этот конкурс — чистой воды вкусовщина? Там победа не всегда зависит от качества песни. Всему голова — геополитическая ситуация в мире. Поэтому с этой точки зрения конкурс уже не очень интересен. Как можно сказать, какая песня лучше, а какая хуже? Это может показать только время. Вот первая причина, почему мы туда не особо стремимся. А вторая — не мы это решаем, все делают специально обученные люди с бюджетами. И если у нас в России что-то имеет громадный рейтинг и резонанс, то этим занимаются крупные акулы шоу-бизнеса.
— А почему, на ваш взгляд, на этот конкурс поехал Билан?
Максим:— Потому что в России он сейчас №1.
Роман:— И он в прошлый раз занял второе место. А это почти победа. Поэтому, как мне кажется, ажиотаж вокруг его имени вполне заслуженный.
Максим:— А мне на “Евровидении” нравятся более спокойные песни, мелодичные. Но почему-то они выше третьего места не поднимаются.
Мы любим своих фанатов
— Говорят, сейчас у молодых людей повальное увлечение обзаводиться семьями, рожать детей...
Максим:— Модно стало!
— Вы находитесь в модных тенденциях?
Роман: — Я в этом году только развелся.
Максим:— А ты разве развелся?
Роман:— В каком смысле?
Максим:— Официально.
Роман:— При чем здесь официоз? Это не имеет никакого значения. Я разошелся с человеком, с которым жил. Поэтому в этом году я вряд ли успею обзавестись семьей, родить ребенка. Но в следующем постараюсь.
— Рома, холостым стало проще общаться с поклонницами?
Роман:— Не знаю.
Максим:— Какая разница, что с женой, что без жены, он с ними и так не общается. Поэтому и не знает, как ответить на этот вопрос!
Роман:— А ты общаешься?
Максим:— Конечно! Я переписываюсь.
Роман:— Переписываешься?
Максим:— Да. А еще встречаюсь, беседую, контактирую. Чтобы у людей было ощущение, что мы существуем. (Смеется.)
— Как вы считаете, семья не мешает карьерному росту артиста?
Максим:— Семья для артиста — это могила!
Роман:— А я не разделяю его взглядов. Это чушь. Нельзя так обобщать ни в коей мере. Все люди разные.
Максим:— А я о себе сказал.
Роман:— Для кого-то могила, для кого-то — стимул и вдохновение.
— Недавно развод Романа бурно обсуждался в прессе. Как вы считаете, любой разговор вокруг имени артиста ему в плюс?
Роман:— Лично для меня это в минус, потому что доставляет массу дополнительных переживаний и негатива. Ведь 90% того, что появляется в прессе, искажено. Очень огорчают якобы моя прямая речь на страницах изданий, жуткие фразы, нелепые утверждения. Хотя я ничего подобного не говорил. Может, это и имеет какую-то позитивную сторону, но она для меня пока невидима.
— А какие у тебя сейчас, Рома, отношения с сыном Артемом? Ирина разрешает видеться с ним?
Роман:— Все нормально. Мы встречаемся, общаемся. Никаких конфликтов. Да мы и живем рядом.
Телевидение — великая сила!
— Но несмотря на разводы и отношение к браку, женщины продолжают участвовать в вашей жизни. Почему вы решили пригласить на запись песни “Бумажное небо” скандальную красотку Алену Водонаеву?
Максим:— Так получилось.
— Более профессиональной певицы не нашлось?
Максим:— Изначально мы просто хотели привлечь в группу девушку. Нам было интересно посотрудничать с персоной, которая состоялась как личность. А уже под создавшуюся историю получилась песня. В рамках этого проекта мы смогли позволить себе вольность — петь по-русски. Но нельзя говорить, что Plazma запела на русском языке. А потом, это не была дуэтная история, тогда бы мы действительно пригласили настоящего артиста.
— Вы считаете, что если человек узнаваем, то это уже состоявшаяся личность?
Роман:— В России так принято считать.
Максим:— Это абсолютно верно. Количество ее поклонников просто невероятно. Это сложно представить. Водонаеву знают почти все. Уверен, что нас в лицо знает гораздо меньше людей. Просто мы не в теме, мы сидим тут, в рамках МКАД, и думаем, что реалити-шоу — это отстой. Нет, это реальная сила. Это составляет жизнь миллионов россиян.
Роман:— Она — сложившийся персонаж.
Максим:— Пообщавшись с ней, я понял, что она умна, скромна, достаточно образованна. И она настоящая артистка. С точки зрения образности она даст фору большому количеству актеров, настолько она органично вела себя перед камерами.
— Она вас удивила?
Максим:— Да! И оказывается, она просто с самого начала была ребенком индиго. В восемь месяцев заговорила, врачи даже запрещали ей читать книжки, смотреть телевизор, чтобы она не перегрузилась и не сошла с ума. Тогда не знали, что с ней делать. Мне кажется, что она давно поняла свое превосходство над большинством. Я вспоминаю, как она не могла петь. И всего за три недели она научилась извлекать звуки. Я был в шоке!
— Вы поддерживаете с ней отношения?
Максим:— Да. Но она сейчас уехала на полмесяца в Лондон, учить английский язык. Не удивлюсь, что, когда она приедет, будет знать язык в совершенстве.
Девушки, музыка, наркотики!
— Что в планах?
Максим:— Запись нового альбома. Возможно, будут дуэты с отечественными звездами на русском.
— То есть загружены сильно?
Максим:— По-разному. Иногда и до студии не удается добраться. Очень много VIP-мероприятий. В последнее время мы решили подтянуть ситуацию с точки зрения узнаваемости. И свалилось столько приглашений, что если ходить на все, то можно смело забыть о музыке.
— Как снимаете накопившуюся усталость?
Максим:— Девушки, музыка, наркотики! (Смеется.) Шучу! Роман, а как ты снимаешь напряжение? Пьешь?
Роман:— Что?
Максим:— Роман пьет, а я, естественно, хожу на скалодром, в спортзал, в бассейн. По поводу того, что Роман пьет, тоже шутка. (Смеется.)
Роман:— Ага! Мы уже один раз дошутились! В одном журнале я был выставлен полным алкоголиком. У меня мама была в шоке! Написали, что я люблю выпить водки за углом, в подворотне и из горла! А про Макса написали, что он вообще не пьет! Нормально?
Максим:— Ну, я-то знаю, что говорить. А ты решил пошутить.
Роман:— Да, дошутился. И получилось, что я спиваюсь по подворотням!
| 