Билан не замечает налоговых проверок
Певец Дима Билан выпустил новый альбом, получивший название «Мечтатель». О своей новой работе исполнитель рассказал в интервью «Московскому Комсомольцу».
— Дима, ты с таким самозабвением выступал на презентации «Мечтателя», что возникло ощущение, будто поешь в полном упоении для себя самого, и никто тебе, по большому счету, и не нужен…
— Ха-ха-ха! Я притворялся! Если честно, то упоение, о котором ты говоришь, возможно, когда артист чувствует публику, зрителей, их энергетику. И, конечно, мне было очень важно, как примут новые песни и мое выступление те, кого я с радостью и уважением позвал на эту презентацию. Что касается самозабвения — да, я люблю свое дело, отдаюсь ему сполна. К тому же у меня было потрясающее настроение. Я приехал с большого тура, везде был прекрасный прием, люди встречали восторженно, да еще на волне недавно прошедшего «Евровидения»…
— …где ты снова поучаствовал, и вся Европа любовалась твоим белым цилиндром, когда ты объявлял в прямом эфире оценки от России.
— Ги-ги! Ну да, получилось как бы не мытьем, так катаньем… Но знаешь, это мое появление так обсуждалось, меня так много спрашивали, будто я и впрямь опять участвовал в «Евровидении». В общем, у меня было офигенное настроение на презентации, все сошлось превосходно. Мне хотелось просто погрузиться в музыку, создать дружественную атмосферу, показать новые песни…
— Не могу пока сформулировать, но что-то неуловимо свежее было во всем этом гиге, ты звучал как-то по-новому. Или показалось?
— Мне и самому так кажется! У меня новые музыканты, они играют со мной два месяца, но, мне кажется, мы все еще продолжаем сыгрываться и находить друг в друге новые грани. Я сам развиваюсь в музыке, мне нужны единомышленники, которые двигаются в одном со мной направлении и в то же время способны на эксперимент, собственное мироощущение. Появились новые обороты, акценты, часто неожиданные. Даже в устоявшихся песнях, в той же «На берегу неба», вдруг возникли новые интро, какие-то проигрыши, импровизации, электронные звуки. Это здорово, когда все движется, а не стоит на месте.
— Я видел, как ты баловался с этой драм-машинкой у барабанщика, словно дитя с любимой игрушкой…
— Это моя последняя слабость. Сейчас ведь такая тенденция — электронная музыка присутствует в жизни все больше, отсюда новые сэмплы, электронные барабаны… Мы «мудрим» с аранжировками, примеряем разные звуковые одежки. Я могу «ходить» по аранжировщикам не одну неделю, сделать несколько версий, пока не подстрою все под свой лад. А у кого-то та же самая песня могла бы звучать совсем по-другому. Та же «Просто люблю тебя» могла быть совершенно другой, очень простой. А мы нашли, думаю, золотую середину, какие-то нотки, которые не ломают, не грузят, но и не могут быть названы при этом «сверхлегкой попсой». Я горжусь тем, что это профессиональная работа. Вообще, у меня не так много вещей, за которые стыдно. Есть штук пять — «Варвара жарит кур», «Все равно тебя найду» и еще пара вещей. Но это были искания молодости и, к счастью, не публиковались массово.
— В «сверхлегкой» попсе тебя и впрямь обвинить язык не повернется. В то же время «Мечтатель», пожалуй, самый легкий и хитовый из всех твоих альбомов. Насколько он компромиссен? Как развивается твой извечный внутренний конфликт между «черной» и «белой» музыкой? Кажется, побеждает последняя?
— Многие, кто пишут в социальных сетях, нашли в «Мечтателе» «возвращение ко мне прежнему». Я с этим, наверное, соглашусь, потому что это и возвращение к тем авторам, с которыми я давно работал (за исключением, конечно, Алексея Романова), — и Денис Ковальский, и Александр Лунев. Мне было интересно вернуться туда, чтобы вдохнуть воздуха. Конечно, есть компромиссы, но они абсолютно органичные, нигде я не наступаю на горло самому себе ради того, чтобы вписаться, скажем, в чей-то формат или что-то подобное. Это вообще не тема моих размышлений и поисков. Просто теперь мне кажется, что чем проще — в хорошем смысле! — музыка, тем она может быть интереснее и профессиональнее. Как бы парадоксально это утверждение ни звучало. В какой-то момент нужно действительно взять и сдержаться. Есть масса трогательных вещей, которые безнадежно испорчены усложнениями, ненужными импровизациями, потеряли душу — просто из-за музыкантского снобизма, из-за превратно понимаемого «профессионализма».
— Ты обмолвился, что относишься к той породе людей, которые вечно в себе копаются. Что тебе не дает покоя?
— Хочется прожить несколько жизней. И это не дает мне покоя! Я вот влюбился в одну писательницу, Фаину Гримберг. Она написала несколько книг, и все под разными именами. Мне нравится, скажем, очень много разных стилей, хочется и там, и там наследить, и здесь, и вот здесь попробовать. Но не сделать эклектичный альбом, а альбом в каждом стиле. Ловлю себя на мысли, что мне очень иногда хочется отключить Диму Билана и стать другим человеком. А тебя все равно встречают по одежке: ты — Дима Билан, ты должен прыгать. Как бы ты ни старался, что бы ни делал, все равно тянется шлейф от «Невозможное возможно», от чего-то еще. Это основной фон моего каждодневного самокопания.
— Ну, если «прыгать», то это — от «Never Let You Go».
— От нее родимой…
— Надо же! Вот иные из грандов нашей эстрады относятся к своей работе гораздо практичнее. Не мучаются самотерзаниями, рыщут в поисках очередного хита, чтобы «порвать страну». Вот и весь мотив. Есть хит, есть ротация — значит, есть заказы, корпоративы, свадьбы, похороны… «Money, money, allways sunny», — как пела АВВА.
— А меня это ощущение пугает. Я понимаю, что я до сих пор не избавлен от максимализма. Слышу иной раз, что, мол, бремя, которое у тебя есть, обязывает и тэдэ и тэпэ. Мол, и деньги с неба не падают… Но, право, очень жаль, что только одна жизнь человеку дается. Хочется пожить в разных шкурах.
— Один мудрый человек объяснил мне, почему у тебя нет будущего. Вот, Киркоров, мол, и не он один, запросто споет «Мурку», если надо. А ты из-за своего чистоплюйского понимания профессионализма «Мурку» даже под страхом экзекуции не споешь… Что тебя, дружок, и погубит! Потому что «Мурка» в нашей стране — музыка вечная…
— Я понимаю и даже согласен. У меня были моменты, когда мне предлагали подобного рода вещи на всевозможные новогодние огоньки, например. На главных каналах! Я всегда отказывался, понимая, конечно, что иду на некий риск.
— А другие не отказались и везде засветились! И часто ли ты себя так топил?
— В общем, да. Есть у меня какие-то вещи, которые я никогда делать не буду — как в музыке, так и в жизни. Если мне будет необходимо и очень нужно, то я смогу преподнести любую музыку так, чтобы мне поверили и чтобы действительно это показалось правдой.
— Однако уже почти десять лет при всем этом ты удерживаешься в топах. Подбираешься, так сказать, к юношеской лиге тех, кого принято называть грандами…
— Несколько раз меня уже назвали «принцем российской эстрады». Я выходил на сцену и начинал с этим спорить. Я сам не хочу.
— И правильно! Оставь это Баскову с Киркоровым — выяснять, кто из них принц, а кто король…
— То, что меня уже не вычеркнуть, — это факт.
— Скромняга ты наш!
— Думаю, это оттого, что я все-таки еще успел зацепить Ту эру — время отсутствия Интернета. Меня это даже радует. Настоящих сценических людей производила все-таки та эпоха. Разложение масс Интернетом произошло чуть позже. Я просто появился тогда, когда выбора, возможно, было не слишком много. Поэтому, наверное, в головах людей чуть глубже застрял.
— Намекаешь, что последний из могикан и на тебе ставится точка?
— Пусть будет так (заливисто смеется).
— Почему тебя не видно в «сопутствующих» проектах, как это принято ныне в звездной тусовке? В разных там шоу, с музыкой не связанных, в кино, в театре, в цирке? Помню, ты пробовал, но, кажется, остыл?
— Это очень манит, конечно, но мне пока хватает и музыки. Меня слушают, мои песни в хит-парадах, мое имя — в номинациях музыкальных премий. Нормально! Я мог бы уже сняться в паре фильмов. Но речь идет о том, что мне интересно.
— А что предлагали?
— Был, скажем, сценарий про то, как молодой человек приехал в столицу и ее завоевал, а это, по-моему, уже не очень интересно.
— «Москва слезам не верит-2»…
— Такая лажа! Несколько фильмов уже вышло, где мне предлагали главные роли. Большие имена снимали. Посмотрел я их. Не думаю, что они зацепили людей, чем-то тронули, остались в подкорке сознания. Не интересно. Интереснее самому делать мини-фильмы, про мои собственные думы, минут на 10–12. В них же и моя музыка служит саундтреком. Вот «Театр абсурда» снимали в полном дыму, когда под Москвой бушевали пожары прошлым летом. Офигенная натура, никаких спецэффектов не надо. Хотя я понимаю, что это арт-хаус с ограниченным спросом. Но очень интересно!
— А актерское начало?
— Оно во мне есть! Я проверял неоднократно, делал пробы.
— Каково же амплуа — комик, драма?
— Наверное, с годами становлюсь все больше комиком. Хотя драматические вещи меня больше трогают. Хотел бы, наверное, сыграть фильм, где не очень добрый финал, как, скажем, у Ларса фон Триера в «Танцующей в темноте». А такое кино сейчас не очень смотрят.
— Ты вот такой весь в искусстве, в идеях, не размениваешься по мелочам, отказываешься от пиара ради пиара. А Кулецкая как же?! Все эти платья за 5000 евро в подарок, то свадьбы, то не свадьбы… Не лукавишь ли, утверждая, что ничего, кроме музыки, и не нужно? Ты же один из главных персонажей желтой прессы…
— Верь или не верь, но для меня это не главное. Я вообще ничего не провоцирую. Люди что-то придумывают и сами вытаскивают это на первые страницы. Как было, например, на прошлой неделе с этими налоговыми проверками в день моей презентации. Интернет взорвался: Билана, мол, накрыли, повязали! Я даже сперва не понял, о чем речь, потому как эти проверки стали настолько рутинными в последние года полтора, что мы их даже не замечаем. Постоянно приходят люди к нам в офис, что-то смотрят, что-то ищут, потом уходят… Все в порядке! Вязать-то не за что! Сенсации никакой не было! Но все почему-то так возбудились. Не хватает, видать, бульварной прессе горячего! Или вышел я недавно в одной большой акции на сцену в очень модных мятых штанах. 16 ссылок в Яндексе, что Билан вышел в подштанниках! Я начал веселиться и говорить разные глупости для того, чтобы проверить глубину этой глупости. Как сказал Дима Дибров, она бездонна…
— Но Кулецкая же — это не мятые штаны…
— А я и не говорю, что я весь такой, бла-бла-бла, розовый и пушистый. Мол, я ни при чем, зашел за шторку и спрятался. Я понимаю, что слово, раз оно сказано, конечно, будет обсуждаться. В какой-то степени это элемент игры. Шоу-бизнес вообще большая игра, азартнее любой рулетки. Я сейчас не касаюсь Лены Кулецкой. Просто иногда настолько грустно и скучно, что хочется дурь какую-нибудь выкинуть. Но все это достаточно откровенно. Я, скажем, никогда не беру вещи напрокат, как это делают другие, — покрасуются, а потом сдают обратно в магазин.
— Да ну?! Ладно Лазарев, но даже голливудские звезды берут и одежду, и бриллианты…
— Для меня это табу. Я сам себя одеваю. Смею надеяться, что у меня хороший вкус.
— Давай под занавес разговора — о «Евровидении»…
— Как же иначе?! Я каждый год на «Евровидении»! Мерило такое. Хочу я этого или не хочу, но в апреле — мае как штык — в газетах.
— Ты же главный наш еврогерой!
— И по-прежнему по мне всё сравнивают. Просят поехать опять.
— Но две недели назад ты уже ответил на это в «ЗД» — мол, лучше петь по подвалам, чем снова на «Евровидение».
— Это качели. Сейчас я уже не уверен в однозначности той фразы.
— Опа! Конечно, ты добился того, чего никто не смог, — подряд второе и первое места. Но не смущает ли опыт тех победителей, которые, возвращаясь время от времени на «Евровидение», с треском там проваливаются, как было в этот раз с Даной Интернешнл, с Каролой в Афинах, с Сакисом Рувасом в Москве и т. д. ?
— Знаешь, если это желание — снова поехать на «Евровидение» — у меня появится, то уже никакие страхи, страшилки не сработают. Если решусь, то поеду! И для меня не будет существовать других реальностей, кроме этой. Главная идея всегда спасает, с ней всегда легко. Я смею надеяться, что меня там помнят достаточно позитивно. Залез вот в Интернет: уже в этом году по всей Европе столько каверов на «Believe» сделано на разных языках, в профессиональных студиях. Мое присутствие там очевидно до сих пор. После того как я объявил в прямом эфире еврофинала результаты от России в этом году, несколько тысяч фолловеров сразу появилось в один день в «Твиттере». А как радовались в Греции, что я их объявил с 8 баллами. Будто я им сам дал эти баллы… Они до сих пор снимают про меня программы. Я спел, например, песню Демиса Руссоса в одном телешоу, и они полчаса обсуждали, лучше я ее спел или так же…
— Не зря, стало быть, Басков назвал тебя лучшим фальцетом России!
— Очень дорожу его мнением, потому что считаю колоссальным профессионалом.
— Наш сегодняшний разговор показал, что ты не только мечтатель, но и по-прежнему боец, а в песне поется: «Удача — награда за смелость». Удачи тебе!
|
