Киркоров рассказал все о суде

К логическому финалу подходит история со взломом индивидуального пространства в Интернете Филиппа Киркорова. В конце недели начнется суд, который и определит степень вины генерального директора компании «ГлобалМедиаГрупп» Нины Юровой и бывшего администратора Филиппа Киркорова Веры Японцевой, вскрывших электронную почту певца, его страницу в социальной сети и попытавшихся шантажировать артиста, требуя с него полмиллиона долларов за сохранение конфиденциальной информации. Филипп Киркоров до последнего хранил молчание по поводу всего случившегося. Но накануне начала судебного процесса он дал эксклюзивное интервью «Московскому Комсомольцу».

Обе дамы по делу Киркорова были задержаны 10 июня 2009 года. В ходе обысков у них были изъяты ноутбуки и флэш-носители, на которых оказалось немало эксклюзивной информации, принадлежащий Филиппу. В том числе весьма дорогостоящей, такой, как фотоархив, записи предлагаемых авторами песен, готовые фотосессии, предназначенные для глянцевых изданий, рабочие наметки по оформлению сцены, образцы концертных костюмов.

Помимо этого в руках вымогательниц оказалась закрытая информация, скачанная с электронной почты артиста, — его личные письма друзьям и коллегам, а также деловая переписка с руководством телекомпаний и печатных СМИ, счета, кредитные выписки. Обнаружив масштабы кражи, а главное — услышав предложение заплатить, Киркоров буквально впал в ступор.

Ведь обе похитительницы относились к ближайшему окружению звезды, были вхожи в дом и всячески убеждали артиста в своей любви. Помимо эмоционального потрясения перед Киркоровым замаячила финансовая пропасть — ведь одно то, что в руках у похитительниц оказался мастер-диск с записью мюзикла «Чикаго», развязывало им руки. Если бы они любым доступным способом показали запись широкой аудитории, Киркорову пришлось бы по договору с хозяином мюзикла выплатить штраф (порядка 300 тысяч долларов), так как права были переданы только на его постановку на российской сцене. «Если бы не блестящая работа оперативников, я был бы разорен и опозорен», — искренне печалится артист.

Однако Юрова тут же заявила, что Киркоров не вернул ей более 7 млн. рублей, потраченных на его рекламную кампанию. Сам артист уверяет, что в то время всеми его делами занимался директор, а посему он впервые слышит о долге. Со своей стороны, он был уверен, что рекламная кампания — это отчасти подарок от его, как утверждала Юрова, горячей поклонницы. А поскольку такая наивность выглядит неубедительно, Киркоров апеллирует к тому, что рекламная кампания была одновременно хорошим пиаром и самой Юровой, которая утверждалась на этом рынке. Кроме того, в благодарность за работу Киркоров пригласил даму в свой гастрольный тур по Крыму и Кавказу на правах друга, с соответствующим ее положению уровнем обслуживания: пятизвездочными гостиницами, круизами по морю, перелетами бизнес-классом. Впоследствии он также помогал ей с налаживанием нужных связей. Как бывает в подобных случаях, кто кому остался должен, выяснить уже невозможно. Но никаких официальных договоров, подтверждающих, что Юрова оказывала услуги Киркорову и они остались неоплаченными, не существует.

Действо посильнее любой мыльной оперы, но с криминальной подоплекой начало набирать обороты. Женщин то освобождали под подписку о невыезде, то вновь брали под арест. В дни их временной свободы стороны обменивались через адвокатов злобными выпадами в адрес друг друга. В конце концов, 1 июля Японцева была освобождена под подписку о невыезде. Надо отдать должное Киркорову: освободили Веру по ходатайству самого Филиппа. Женщина написала ему слезливо-унизительное письмо, в котором за ради Бога просила о прощении. «Христом-Богом заклинаю вас во имя тех лет, когда я служила вам верой и правдой», «все мои помыслы были лишь о том, чтобы вы и ваши близкие были счастливы», «целую ваши руки»— такие фразы в изобилии украшали послание. Киркоров, памятуя о том, что Японцева долго работала у него, а главное, что у нее на руках мать — инвалид по зрению, написал ходатайство с просьбой освободить Веру до суда. Японцеву выпустили под подписку о невыезде. Юрову Тверской суд Москвы согласился отпустить только 18 декабря, да и то лишь под залог в пять миллионов рублей. 21 мая нынешнего года певец заявил к обвиняемым еще и гражданский иск на сумму в один миллион долларов.

Сегодня следствие полностью закончено, и суд наконец должен поставить точку в этом деле. Но, надо сказать, ни одна из сторон не рада финалу. Нину Юрову кидает из крайности в крайность. Еще находясь в тюрьме, она продолжала писать Киркорову любовные письма, а освободившись под залог, начала обвинять его через СМИ во всех грехах. В частности, в том, что он «сломал ее личную жизнь». Этому обвинению Киркоров удивился крайне. Близкие ему люди рассказывают пикантную историю, как во время пребывания в гастрольном туре, отдыхая на корабле, Юрова пыталась насильно сделать массаж артисту, что заставило Филиппа в панике бежать с палубы.

По всей видимости, в отличие от своей поклонницы, Филипп в свою очередь не питал к ней никаких романтических чувств. Юрову отказ оскорбил, она гордо покинула корабль, но потом, остыв, долго слала Филиппу эсэмэс-сообщения с признаниями в любви и уверениями, что он даже не подозревает, что потерял, отказавшись от ее массажа.

Но если Юрова публично обличает Киркорова, то Японцева предусмотрительно молчит. Хранит по поводу случившегося упорное молчание и сам Киркоров, наотрез отказываясь комментировать ситуацию. «МК»все-таки нашел возможность задать Киркорову накануне суда несколько вопросов.

— Филипп, вы не думали, что поведение Юровой объясняется не столько желанием наживы, сколько местью влюбленной, но отвергнутой женщины?

— Не исключено, но, если я буду выплачивать по полмиллиона долларов каждой женщине, с которой не готов иметь близкие отношения, я разорюсь в считаные минуты.

— Но ее к вам любовь в ваших глазах — смягчающее обстоятельство?

— Смягчающее обстоятельство уже то, что она — женщина. Я бы никогда не стал воевать с женщиной, если бы на кон не была поставлена в первую очередь моя деловая репутация в глазах западных продюсеров, авторов песен и моя человеческая репутация. Наверное, моим друзьям не понравилось бы обнародование их личных писем. Они тоже потенциальные жертвы, и среди них, кстати, тоже есть женщины. Да и в общем-то несоизмеримые с зарплатой возможные финансовые потери меня тоже не обрадовали, как любого нормального человека. Я готов быть в чем-то филантропом, но, извините, не идиотом же.

— Может, стоит сделать красивый жест и простить обидчиц?

— Поверите? Я готов был бы сделать такой выбор! Простить обиду, предательство, ложь и публичные оскорбления — я же все-таки мужик, а они пусть и дурные, но женщины. Но не готово следствие. Ведь в тот момент, когда меня шантажировали, я был в беспомощном положении, и все, что мне пришло в голову тогда сделать, это обратиться в милицию. Так сделал бы на моем месте любой другой законопослушный человек. А дальше, как говорится, закрутилось. И уже от меня ничего не зависело. Я дал подписку «говорить правду и только правду»— и говорил ее. А теперь их вину будет определять суд. Это — закон. И перед ним все равны.

— Вы могли бы ходатайствовать о снисхождении, если у вас хватит на то великодушия...

— Не надо делать из меня монстра. Да, Вера Японцева была мне близким человеком, входила в дом, более того, имела ключи от квартиры. Настолько я ей доверял. А она меня предала. И теперь я что? Должен с сомнением смотреть на любого вхожего ко мне человека? Обыскивать его перед уходом? Она подорвала мою веру в близких людей. Нина Юрова нивелировала в моих глазах самые лучшие слова о любви. Как можно писать такие эсэмэс, делать такие признания и одновременно замышлять угрозы и шантаж? Они обе убили во мне много доброго и хорошего, сделали меня более плохим, чем я был до встречи с ними…

Но я все равно готов просить суд о снисхождении к ним. Им грозит большой срок — до 9 лет лишения свободы. Это очень страшное наказание, тем более для женщин. Конечно, я бы не хотел, чтобы они так пострадали. Тем более, я уверен, что, по крайней мере, Японцева все осознала и раскаялась. А у Юровой еще есть время. До начала суда.

Судебные заседания пройдут в закрытом режиме. На этом настояла адвокат Киркорова Татьяна Акимцева. «Не надо пиарить преступниц, — уверена она, — делать из них невинных жертв, агниц божьих. Они виноваты, вина их доказана, а судебный процесс пусть пройдет при закрытых дверях — меньше будет игры на публику и шокирующих заявлений. Мой доверитель не собирается преследовать этих дам, мы примем любое решение суда. Филиппу важна не мера наказания, а сам факт осуждения их поступка».