Импресарио Шульман предъявит иск Галкину на $5 000 000
Судьба сводила Виктора Шульмана с разными людьми, но с таким вызывающим поведением, которое позволил себе Галкин, ему еще сталкиваться не приходилось. Американский продюсер подал на известного пародиста в суд за срыв дорогостоящих гастролей.
Обычно такие люди, как американский импресарио Виктор Шульман, остаются вне поля видимости. Они растворяются в сиянии звезд, которых «вывозят в свет». Пренебрегая славой, импресарио довольствуются хорошим заработком и положительной репутацией. Как говорит господин Шульман, «я широко известен в узких кругах».
Но вдруг разразился скандал. В апреле этого года пародист Максим Галкин не поехал в Германию на гастрольный тур, организованный импресарио Виктором Шульманом. Спор о том, кто виноват в срыве дорогостоящих гастролей и кто должен нести за это ответственность, вышел за рамки договора двоих, по инициативе Шульмана готовится судебное разбирательство. Похоже, известному юмористу Галкину на этот раз отказало чувство юмора, и он подает встречный иск за клевету.
Пресса постсоветских стран широко освещает позицию Максима Галкина, а вот Виктор Шульман остается за рамками ее интереса. Мы предоставляем возможность услышать вторую сторону конфликта. Это тот редчайший случай, когда импресарио пришлось выйти из тени.
— Господин импресарио, что предшествовало скандалу с Максимом Галкиным, почему возникла идея его гастролей в Германии?
— Прежде всего хочу сообщить, что это не я предложил Максиму немецкие гастроли, а он мне. Мы начали сотрудничать в 2004 году, когда подписали первый контракт на гастроли в США и Канаде, которые состоялись в 2005 году. Следующий аналогичный документ подписали в 2006-м, и гастроли прошли в 2007 году. Все было прекрасно. Концерты сопровождались аншлагами и огромным успехом, я даже организовал ему дополнительные выступления.
Максим Галкин и его административный директор Эльвира Мокробородова остались довольны. Поэтому в мае прошлого года по его просьбе она обратилась ко мне с предложением организовать концертный тур Максима в Германии.
— Но ведь вы специализируетесь в основном на американском и канадском рынках.
— Да, на этих рынках я работаю десятки лет, а на немецком не был уже четверть века. Прекрасно понимаю, что за это время в Германии многое изменилось, страна пополнилась армией эмигрантов из СНГ, а это наши потенциальные зрители. Чтобы надежнее сориентироваться, я сказал Мокробородовой, что мне нужно время для подбора немецкой фирмы, которую я подключу к организации гастролей.
В июне я остановил свой выбор на очень солидной Agenda Production. Более полутора десятков лет она занимается гастролями в Германии балетных трупп, театральных постановок, цирковых представлений и тому подобного, причем в основном из СНГ. В год организуется до 400 концертов. То есть эта фирма обладает огромным опытом, ее услуги пользуются спросом, нам было легко найти общий язык. Я сообщил в Москву, что даю добро на новое сотрудничество с Максимом.
— Готовились основательно, а почему нулевой результат?
— Не нулевой, а отрицательный. Много месяцев мы вели работу по организации гастролей Галкина. А сорваны они в один день. И не по нашей вине. Ни мне и ни кому бы то ни было из моих коллег и друзей в голову не могло прийти, что Максим может так поступить и отказаться от гастролей в последний момент без уважительной причины. Такого вообще никогда не было в истории ни советской эстрады, ни российской или стран бывшего Союза.
— Может быть, дело в том, что его не удовлетворил гонорар?
— Обычно переговоры об условиях контракта, в том числе о гонораре, ведутся конфиденциально и не подлежат разглашению. Но раз теперь все вышло наружу, оговоренная нами сумма перестала быть секретом. За каждое выступление в Германии я заплатил Галкину по 30 тысяч евро.
— Не слишком ли щедро?
— Я проанализировал ситуацию и пришел к выводу, что это слишком дорого. Резко подняв планку гонорара, удорожили билеты, а, в конечном счете, я уменьшил собственный доход. Тем не менее я пошел на это, так как на более скромный гонорар Галкин не соглашался.
Сначала шла речь о восьми концертах, потом о 14-ти, но я решил, что, как это было в Штатах, план удастся перевыполнить, и дополнительно зарезервировал шесть залов, чтобы не упустить случай, если дела пойдут успешно. В целом мы подготовили для Галкина 20 концертных залов. Кажется, это внесло некоторое недопонимание в наши отношения. Ведь я гарантировал гонорар только за 14 концертов, а остальное выплачивал бы лишь по мере выступлений. У меня сложилось впечатление, что Максим настроился получить сразу всю сумму за 20 концертов.
— А на какие гонорары претендуют другие артисты из СНГ?
— Не так давно там работали Петросян и Винокур. Я не могу нарушать профессиональную этику и выдавать чужие секреты, поэтому не назову сумму их гонораров. Скажу только, что вместимость залов для их концертов составляла примерно 800-1000 мест, а для Галкина — две-две с половиной тысячи. Это очень, я бы сказал, серьезные залы.
В Нью-Йорке он выступал в Сити-центре на Бродвее, где проходят концерты самых знаменитых коллективов. В Германии мы тоже сделали выбор в пользу больших залов в расчете на приток зрителей из окрестных городков и поселков. При этом на концерт Винокура и Петросяна самый дорогой билет стоил максимум 50 евро. А билет на Галкина существенно поднял ценовую планку до 85-ти. Это даст вам представление не о конкретных гонорарах артистов, а об их примерном соотношении.
— А вы уверены, что даже на 14 немецких концертов Галкина в таких больших залах набралось бы достаточно любителей пародии? Звезды не любят сиять, когда их мало кто видит.
— Во-первых, в Германии проживает около двух миллионов выходцев из бывшего СССР. А по неофициальной статистике, концерты посещает плюс-минус пять процентов населения, что намного больше вместимости зарезервированных нами залов. Во-вторых, рекламой о предстоящих гастролях Галкина пестрели все русскоязычные журналы и газеты. До 10 раз в день крутилась телереклама благодаря тому, что генеральным информационным спонсором его гастролей был Первый российский канал, с которым у меня хорошие деловые отношения. В скобках замечу, что он же был генспонсором гастролей Филиппа Киркорова, которые я недавно организовал в США и Канаде. Возвращаясь к Галкину, скажу, что не было мощнее рекламной «артподготовки», чем мы сделали в Германии. И вообще, 20 концертов далеко не рекорд. У Киркорова, например, было больше 60 концертов.
— С некоторых пор западные цены сопоставимы с нашими, хотя официальные доходы населения там и здесь отличаются в разы. Никого не может удивить даже то, что на американских гастролях Галкина цена билета доходила до 200 долларов.
— Нет понятия «дорого», а есть понятие «не соответствует цене». Скажем, Европу и США сравнивать трудно, американский зритель богаче. Хотя и в пределах Соединенных Штатов цены разнятся. Например, в Нью-Йорке и Лос-Анджелесе билет на концерт Галкина действительно стоил до 200 долларов, но это были самые престижные залы. А в Чикаго, где возможности среднего эмигрантского класса скромнее, билет стоил до 120 долларов, в других городах и того меньше — до 100 долларов. Если продолжать сравнение, то в Германии билеты продаются в последний момент, а в Америке заранее.
— Разница менталитетов?
— Да, американцы иначе мыслят в том числе из-за больших расстояний. Чтобы попасть на концерт, они иногда готовы преодолеть сотни километров. Поэтому билетами запасаются заранее, особенно дешевыми. Я вывел такое правило: богатые покупают дорогие билеты в первые ряды, чтобы их все видели, а бедные покупают дешевые билеты, чтобы самим всех видеть. Многие в Германии покупают билеты в последний момент, тем не менее приблизительно 65 процентов билетов на концерты Галкина были проданы предварительно.
— Наши артисты за границей очень привередливы?
— В контракте все оговаривается. Присылается технический райдер (условия выступлений) и бытовой (условия проживания, питания, передвижение). Обычно летают в первом классе, ездят в очень комфортабельном микроавтобусе, его теперь предпочитают эффектному, но неудобному «лимузину». Звезды останавливаются в самых престижных гостиницах, где номера стоят несколько тысяч долларов в сутки.
— Виктор, вы сказали, что за одно выступление в Германии заплатили Галкину 30 тысяч евро. Ловлю на слове «заплатили». Уже заплатили, до гастролей?
— Видите ли, на Западе все оформляется официально, со всего платятся налоги. Это первый закон бизнеса. Совсем другая ситуация в странах бывшего Советского Союза. Без предоплаты здесь никто шагу не ступит. Таковы негласные законы не только российского шоу-бизнеса. У вас в Украине то же самое. Причем речь идет о наличных деньгах.
Сразу после подписания контракта будущему гастролеру авансом из рук в руки выплачивается определенная сумма, потом, за половину срока до гастролей, — вторая выплата, третья — за месяц или 10 дней. Во всяком случае, до начала гастролей.
— Неужели предоплата идет без документов, под честное слово?
— Когда я сказал «из рук в руки», это не значит, что артист лично берет деньги. Для этого есть администраторы. Первый контракт со мной Максим подписал лично, а после удачного гастрольного тура у нас уже были доверительные отношения и сам Галкин нигде не расписывался, за него это делала Эльвира Мокробородова или ее муж Геннадий, тоже член команды Галкина. Я не всегда сам летал в Москву, бывало, мои люди передавали деньги. На каждую сумму, которую я ввез в Россию, оформлены таможенные декларации.
— Можете уточнить, о каких суммах идет речь?
— Да, эти суммы фигурируют в моем судебном иске. Они выплачивались в рублях эквивалентно доллару. Я небедный человек, но, поверьте, было непросто собрать такую сумму в Америке, где не принято расплачиваться наличностью. Кстати, по первому контракту я заплатил Максиму через банк. Так же всегда поступает Дмитрий Хворостовский, оперная звезда мировой величины, у него все расчеты ведутся легально. А с Максимом уже со второго контракта все пошло иначе. У вас все боятся налоговой, деньги принимают и дают по-черному.
Сразу после подписания немецкого контракта я передал Максиму 150 тысяч долларов, вторая выплата составила 300 тысяч и третья — 100 тысяч. Это деньги за 13 концертов.
— А говорили о 14-ти.
— В сентябре прошлого года Эльвира Мокробородова сказала мне, что 15 апреля у Аллы Пугачевой день рождения и она собирается приехать в Германию в эти сроки. Я сказал, что буду искренне рад ее приезду. Аллу знаю с конкурса артистов эстрады 1974 года, который возглавлял Утесов. Она первая из советских эстрадных артистов выступала в престижном нью-йоркском Карнеги-холле.
В начале апреля мне позвонила Эльвира и сообщила, что Пугачева не едет в Германию, а будет отмечать свой день рождения в Швейцарии. В связи с этим она попросила меня перенести или отменить выступление Максима 15 апреля.
А в этот день у нас концерт в Оффенбурге. Кстати, от Баден-Бадена, где праздновала Пугачева, полчаса ехать на машине. Я сказал: «Пусть Максим выступит, а в 10 часов вечера поедет к Алле». Эльвира пообещала все передать, но «как Алла скажет, так и будет». Через день Эльвира звонит и говорит, что Алла настаивает: Максим должен быть у нее на дне рождения с самого начала. Вот так. Тогда я сказал: «Имей в виду, если Максим не выступает 15 апреля, я за этот концерт не плачу». Она ответила: «Как это не заплатишь? Если так, то мы не едем на гастроли». С этого все и началось.
Все-таки я не сразу понял, что эта угроза будет приведена в действие. Поэтому 8 апреля мои представители передали в Москве Геннадию Мокробородову последние 100 тысяч долларов, то есть за вычетом гонорара за один концерт. 550 тысяч долларов — это эквивалент 390 тысяч евро по курсу с сентября 2007 года, которые я заплатил за 13 концертов из расчета 30 тысяч евро за один концерт.
— Как Максим Галкин мотивировал отказ от гастролей в Германии?
— Сначала никак не мотивировал. Ничего не подозревая, 10 апреля я прилетел из Нью-Йорка в Германию, чтобы здесь в аэропорту встретить Максима. Но не дождался. Мой представитель в Германии позвонил в Москву Мокробородовой. Она сообщила, что Максим не выехал в Германию из-за отсутствия у него рабочей визы. Вот эта ложь и стала ключевым моментом скандала.
— В одном из своих интервью Галкин сказал так: «Никакой законной возможности выехать в тур и начать концерты у меня не было, так как Виктор Шульман не оформил мне рабочую визу. При отсутствии таковой он постоянно уверял меня, что я могу поехать в Германию и начать работу. Таким образом, Шульман пытался втянуть меня в мошенничество». И ведь действительно, в США, например, без рабочей визы не поработаешь.
— Я был ошарашен, потому что причиной срыва гастролей могло стать что угодно, только не отсутствие рабочей визы. Еще в самом начале работы с Германией я нанял двух адвокатов (один специалист в области эмиграционного законодательства, другой — в области финансов), чтобы узнать законы страны, в которой предстоит организовать гастроли. Они сообщили мне, что здесь достаточно многократной шенгенской бизнес-визы «С». Ее дают ученым, спортсменам, артистам, другим незаурядным людям для того, чтобы они могли без лишних хлопот принять участие в жизни европейских стран, в том числе поработать три месяца в год.
Дважды я спрашивал Эльвиру Мокробородову, какого типа визы у Максима Галкина и его звукорежиссера Романа Гусева, который тоже должен был ехать на гастроли. Получил ответ, во второй раз — письменный, что у всего коллектива именно такие визы. Соответствующий документ у меня на руках. Это было в январе.
10 апреля я послал в Москву e-mail: «Еще не поздно не доводить все до скандала и главное — до суда. Я предлагаю вам прилететь завтра. Ваши билеты действительны на тот же рейс».
— Что он ответил на этот раз?
— Лучше бы он ничего не отвечал, а срочно вылетел. Вместо этого он продолжал настаивать на рабочей визе. Придумал, будто стоит ему оказаться на немецкой земле, как его тут же арестуют, и тому подобные ужасы. И напрасно, потому что это совершенно неубедительно. Даже главный полицейский аэропорта во Франкфурте подтвердил, что здесь Галкина никто не арестует.
У меня возникла мысль: может быть, Максима кто-то запугал, чтобы сорвать ему гастроли? Тогда я обратился в Министерство безопасности Германии с просьбой дать разъяснение. И одновременно в Министерство труда. Спасибо, немцы отнеслись очень внимательно и буквально в тот же день, 10 апреля, из обеих инстанций со ссылками на статьи немецкого законодательства пришли ответы, что Максим Галкин имеет право выступать с концертами без специальной рабочей визы.
— Это его убедило?
— Нет, конечно. Мне кажется, это первая отговорка, которая пришла ему в голову, и он уже не хотел от нее отступить. Я продолжал ждать его в аэропорту, даже «лимузин» стоял у двери. Но и 11 апреля он не прилетел. На этот день был назначен первый концерт в Германии.
Тогда мы попросили, чтобы он прислал копию своего паспорта, и ему дадут такое разрешение, какое он захочет. На это его адвокат ответил, что Галкин запретил ему присылать копию паспорта. Догадываетесь, почему? Потому что в паспорте проставлена виза, дающая право работать.
— Замкнутый круг?
— Мы предприняли несколько отчаянных попыток разорвать его. 11 апреля созвонились с Генконсульством Германии в Москве. Там согласились выдать Галкину рабочую визу даже без его личного участия, лишь бы кто-нибудь от его имени пришел и принес паспорт.
Максим придумал еще один повод, чтобы сорвать гастроли. У него вдруг возникли сомнения: а имеет ли право американский продюсер организовывать гастроли в Германии? Я сделал запрос в Министерство труда, и мне прислали новый официальный документ, где дополнительно разъясняется, что Галкин может работать в Германии с американским менеджментом, то есть с моей компанией.
Со всеми документами на руках я и представитель Agenda Production прилетели рано утром 14 апреля в Москву. Мы выслали Максиму сообщение, чтобы он пришел в Генконсульство Германии и на месте получил рабочую визу. Он не пришел. Встречу перенесли на 15-е в его офис.
— А как же день рождения Аллы Борисовны?
— Не знаю, как день рождения, но подтверждаю, что 15 апреля с 14 часов дня до 14.30 Максим Галкин находился в кабинете своего офиса на Арбате. Наша встреча проходила в присутствии его адвоката, который представился академиком Академии безопасности то ли от ФСБ, то ли еще от чего-то. Этого адвоката характеризует фраза, написанная им в одном из посланий ко мне: «Вы втягиваете моего подзащитного в преступную деятельность». Человек даже не удосужился сделать запрос в консульство! Иначе не писал бы таких глупостей.
В офисе Максим сам прочитал документы, без переводчика. К его чести, он знает несколько языков, в том числе говорит и читает по-немецки. Максим подтвердил, что все понял. Но не захотел посмотреть новый план гастролей, который я разработал. Его адвокат добавил: «Встретимся в суде». После этого мы ушли.
— Как вы объяснили зрителям, что «кина не будет»?
— Перед публикой извинились: мол, артист не смог приехать к сроку. Я еще надеялся, что каким-то чудом гастроли состоятся, и передвинул все концерты на более поздний срок. Зрителям пообещали предоставить в виде компенсации лучшие места, но Галкин так и не приехал. Всем зрителям деньги за купленные билеты возвращены. Кстати, это непредвиденные расходы на оплату труда билетеров. Все убытки я взял на себя. Это мой стиль.
— Слышала, что вместо Галкина вы задумали пригласить на гастроли Верку Сердючку.
— Не вместо Галкина. Но и гастроли Сердючки пока придется отложить.
— Итак, к барьеру? Ваши действия?
— В Москве я пошел в известную адвокатскую контору «Падва и партнеры». Они сообщили, что готовы защищать мои интересы в суде. В ближайшие дни Галкину будет предъявлен иск.
— На какую сумму?
— Можем вместе подсчитать. Выданный Максиму гонорар — 550 тысяч долларов. 603 тысячи евро — мои расходы в Германии. Плюс полтора миллиона долларов за причиненный мне моральный ущерб публичными обвинениями.
Скандал, произошедший с Галкиным, взбудоражил импресарио во всем мире. Все напряглись, потому что подобное могло бы произойти с ними. И в Израиле, и в США, и везде.
В сумму иска добавьте упущенную мною прибыль по его вине. В Германии я должен был заработать миллион долларов. Кроме того, расстроились следующие гастроли Максима в США, которые, как мы раньше договаривались, должны были состояться в октябре этого года. Я уже сделал ему американскую рабочую визу, зарезервировал 10 престижных залов. Теперь все отменяется, потому что какие же могут быть гастроли, когда мы находимся в состоянии судебной тяжбы? Для меня это уже понесенные затраты и упущенная выгода минимум на полмиллиона. В целом иск будет предъявлен на сумму пять миллионов долларов.
— Как думаете, в случае вашей победы в суде Галкин сможет выплатить такую сумму?
— Я не строю иллюзий. В России существуют подводные течения, о которых я могу не догадываться. Сидит же абсолютно невиновный Ходорковский в тюрьме. Тогда следующим этапом будут иски в Германии и США. А насчет того, сможет ли он расплатиться... Думаю, Максим небедный человек... Во всяком случае, в прессе рассказывалось, что он построил за 10 миллионов долларов трехэтажную дачу с башней в шесть этажей и лифтом. Ему 32 года, в таком возрасте человек отвечает за свои поступки.
— И все же худой мир лучше доброй ссоры. Пошли бы вы на мировую?
— Я не желаю ничего плохого Галкину — я желаю хорошего себе. Мне необходимо вернуть мои деньги. В отличие от Максима у меня всегда холодная голова. Мне хочется думать, что он сорвал гастроли и довел дело до публичного скандала неумышленно, что просто «Остапа понесло». Иначе все выглядит крайне нелогично.
«Бульвар Гордона».
|
