Брак Пугачевой разрушил КГБ
Недавно мы начали публиковать интервью с кинорежиссером и писателем Александром Стефановичем, который снял более 50 художественных и документальных фильмов, написал 70 сценариев и несколько книг. Беседа шла о бывшей супруге этого незаурядного человека - Алле Пугачевой, с которой Александр Борисович прожил четыре ярких года. Продолжение ничуть не хуже начала, пишет «Экспресс газета».
- То, как вы мастерски раскручивали имя своей талантливой супруги, уже стало легендой. Чтобы «пробить» песни Аллы Пугачевой, вы придумали мифического композитора Горбоноса...
- При этом учтите - мы жили тогда в Советском Союзе, где любая авантюра могла закончиться плачевно. К примеру, авторские песни Аллы я нелегально по ночам записывал на киностудии «Мосфильм». За одно это меня могли погнать оттуда в три шеи! А сочинять музыку она начала по моему совету.
Ведь зрители думали, что после каждого концерта она уходит домой с мешком денег. А на самом деле ее концертная ставка была восемь рублей! Я привел ей в пример своего приятеля, выдающегося композитора Давида Тухманова, который за один день 9 Мая совершенно официально зарабатывал два автомобиля благодаря песне «День Победы».
И показал ей стихи своих любимых поэтов. Она подобрала к ним мелодии, мы их тайком записали. Потом эти песни Алла принесла в группу фильма «Женщина, которая поет», где она тогда снималась, их вставили в картину, и разразился скандал. Тогда только члены Союза композиторов могли работать на «Мосфильме». Дошло до директора студии, бывшего генерала милиции Николая Сизова. Чтобы спасти ситуацию, я на ходу выдумал, что это песни талантливого парализованного мальчика, живущего в Люберцах, а для пущей убедительности сделал фотографии Пугачевой в мужском гриме. Разоблачить нас могли в любую минуту, так как мы забыли убрать со стены в мосфильмовском кабинете фотографию кинорежиссера Михаила Ромма. Но все обошлось.
- А как вам удавалось морочить голову советской прессе?
- Это был кураж. Помню, как-то звонят к нам в квартиру из «Литгазеты». Там готовили материал к 8 Марта и попросили какую-нибудь новость об Алле, буквально пару строчек. Я с ходу говорю: «Записывайте! Тираж ее пластинок достиг ста миллионов экземпляров!!! (На самом деле он и до миллиона тогда далеко не дотягивал.) А еще - японская газета «Асахи» назвала Аллу Пугачеву, наряду с Юрием Гагариным, величайшей личностью XX века». Потом эту «залепуху» перепечатали многие газеты.
Или, скажем, будущему главному редактору «Огонька» Льву Гущину я дал от имени Аллы огромное интервью на три «подвала» для «Комсомолки», где она «признавалась в любви» к Мандельштаму и Цветаевой, рассуждала о французском кино, японской поэзии и т.д. Интервью имело эффект разорвавшейся бомбы. На советской эстраде появилась певица-интеллектуалка! Эта статья потом ходила по рукам, сброшюрованная в маленькую книжку. Приходилось заниматься также и оформлением ее пластинок. Так, чтобы сделать фото летящей Пугачевой к обложке диска «Зеркало души», я уложил Аллу на столик в нашей спальне, держал ее за ноги, а фотограф Вячеслав Манешин снимал все это, лежа на полу. Но хочу еще раз подчеркнуть - весь этот «пиар» был только приложением к ее многочисленным концертам, съемкам и записям.
Алла - человек очень талантливый, очень яркая личность. А я по мере сил помогал ей. Хотел подарить любимой девушке то, что не могут подарить другие...
- Когда мужа и жену связывают деловые отношения, из жизни часто уходит романтика. Продолжали ли вы, к примеру, радовать друг друга письмами?
- От нас романтика не уходила. Аллина гастрольная жизнь была связана с многочисленными командировками, а моя с киноэкспедициями. Поэтому мы часто сочиняли друг другу послания и оставляли их в пишущей машинке. Она служила нам своеобразным почтовым ящиком. Конечно, большинство писем носит глубоко личный, интимный характер, и я их вам никогда не покажу, но были среди них и веселые. Вот фрагмент забавного письма, которое она мне прислала из Таллина, где снималась в картине «Театр Аллы Пугачевой».
Думаю, под юбилей ей тоже будет приятно его вспомнить: «Сашечка, это я! Насколько же трудно мне жить здесь без тебя! Вечером как прогуляюсь по Таллину, выпью французского коньячку, так и тянет на что-нибудь большое и чистое. Обстановка так и располагает, а тебя нет... Сашечка, я тебя люблю! Мне никого не надо. Но если ты мне, зараза, изменишь, я уеду сюда обратно, и тогда... Миленький мой, хорошенький, пригоженький, родненький, сладенький, противненький, талантливенький, красивенький и так далее, и так далее. Целую тебя, Алла».
Или вот, например, что Алла «настучала» мне на машинке 20 июня 1979 года: «Сашечка! Я тебя люблю! Ты у меня один. Я хотела кому-нибудь позвонить оказалось некому! Мне стало страшно. Это страшно! Я чего-то боюсь. Приезжай скорей!»
- А как складывались ваши отношения с дочкой Аллы?
- Просто замечательно. Я маленькую Кристину Орбакайте даже первый раз в первый класс отводил. И всегда старался чем-то побаловать. Мы с Аллой жили на Вешняковской, а Кристина с бабушкой – неподалеку, на Рязанском проспекте. Но каждую неделю мы обязательно их навещали. Были забавные ситуации. Как-то приезжаем, Кристина что-то тихо шепчет Алле на ухо. Та начинает покатываться со смеху. Оказывается, до нас Кристинку навестил Миколас Орбакас. Вот она у Пугачевой тихонько и спросила: «Мама, а мы будем говорить папе, что отец приходил?»
У нас с Кристиной сложился маленький заговор. Когда мы с Аллой приезжали, Кристина сразу отпрашивалась у меня погулять во дворе. Я, конечно, разрешал, а потом получал головомойку от Аллиной мамы Зинаиды Архиповны - зачем я балую ребенка! Или, помню, взял ее с собой на съемки одного из трюковых эпизодов своей картины. Усадил в режиссерское кресло и предложил крикнуть в мегафон: «Мотор!» По ее команде игровые автомобили сорвались с места и понеслись, сталкиваясь, переворачиваясь и сбивая друг друга, - так нужно было по сюжету фильма. Кристинка была в восторге!
- Но раз все так замечательно складывалось, что же разрушило ваш брак?
- Подобные вещи не происходят вдруг. Охлаждение отношений с Аллой, как мне кажется, началось после одной неприятной истории. В 79-м году Пугачевой исполнялось 30 лет. И вот - день рождения уже на носу, а, где его праздновать, еще не решили. Пугачева говорит: «Слушай, попробуй договориться в новой гостинице «Белград» на Смоленской площади. Съезди, закажи там банкетный зал человек на пятьдесят!» Я поехал. Но оказалось, что администратор ресторана терпеть не мог Аллу Борисовну. И он мне дал понять, что нога «этой» не переступит порог их заведения. Тогда, возмущенный, я отправился к директору гостиницы. Тот посоветовал не обращать внимания и заверил, что все будет в порядке. Нам выделили банкетный зал. Пришло много гостей. И вдруг в середине вечера ко мне подбегает восьмилетняя Кристинка в слезах: «Папа, папа, меня дядя ударил!»
- Это какой же негодяй такое себе позволил?!
- Тот самый администратор. Он грубо выволок девочку из соседнего зала, где играла музыка, прекрасно зная, чья это дочь. А Кристина просто хотела там потанцевать. Алла осталась с гостями за столом, а я взял Кристину и пошел разбираться с этим администратором. Он заявил, что детям нельзя танцевать в общем зале. Нужно было, конечно, дать ему в морду за то, что он ударил ребенка, но этот провокатор только этого и ждал. Но я сказал ему все, что о нем думаю. Он взвился: «Как вы смеете разговаривать так с сотрудником госбезопасности?!»
Я ответил: «По таким, как ты, веревка плачет» - и вернулся к гостям. Проходит несколько месяцев, и вдруг меня вызывают к директору «Мосфильма» Сизову. А у него сидит голубоглазый молодой человек из органов с тонкой серой папочкой в руках. «Вы, - спрашивает, - были 15 апреля в гостинице «Белград»?» - «Да, был». - «У нас есть сведения, что вы высказывались там против советской власти!»
Я говорю: «О советской власти? Да пошла бы она на х...! Где советская власть и где день рождения моей жены?!» - «Ну вот, - говорит голубоглазенький Сизову, - видите, все подтверждается! Он еще и сотрудников КГБ обещал перевешать!» Сизов спрашивает: «Стефанович, признавайся, ты, наверно, тогда напился?» - «Нет, - отвечаю, - я потом жену с ребенком домой отвозил. Меня по пути даже ГАИ проверяла». - «Это плохо, - помрачнел Сизов. - Можешь идти. Больше ты на «Мосфильме» не работаешь». А надо сказать, что я как раз задумал снять фильм с Аллой в главной роли...
- Понятно, что тут началось!
- Да. Подаю заявку на новый фильм - мне отказ. Второй раз подаю, третий - то же самое. Почва уходит из-под ног. Такого со мной никогда не было! Ведь после завершения каждой картины я без всяких проблем начинал следующую.
Я даже к Сергею Михалкову обратился за помощью. Он при мне позвонил в КГБ и после разговора говорит: «Извини, ничего не могу сделать! Видно, распоряжение с самого верха!» Время идет, Алла интересуется: «В чем дело? Когда ты начинаешь снимать наш фильм?» - «Да вот, - говорю, - такая ситуация!» И вдруг вместо поддержки я слышу: «Ты сам виноват!» Это было для меня ударом. Не ожидал я услышать такое от самого близкого человека, тем более что я вступился за ее дочь. Раньше я думал, что мы всегда будем вместе, как говорится, «и в горе, и в радости». А с этого момента я понял, что надеяться на Аллу я больше не могу. Но нужно было что-то делать.
В результате я написал письмо председателю КГБ Андропову: «Так и так, я режиссер, мои фильмы в кинотеатрах смотрят по 40 - 50 миллионов зрителей, диссидентом не являюсь. Ну, рассказываю анекдоты, а кто их сейчас не рассказывает? Прошу объяснить, что происходит?» Через две недели звонок, вызывают на Лубянку. Я беру Аллу как косвенного свидетеля скандала в «Белграде». Приезжаем, входим в главное здание КГБ, но не с Лубянской площади, а со стороны проезда Серова. На странном треугольном лифте поднимаемся в комнату с мягкой мебелью.
Там нас встречает генерал Филипп Денисович Бобков, лысый симпатичный мужик, зампредседателя КГБ, начальник Пятого управления, спрашивает: «Какие проблемы вас к нам привели?» Я начинаю возмущенную речь, но Бобков ее прерывает и сразу дает понять, что принято решение всю историю предать забвению. Он угостил нас чаем и завел разговор о светских новостях. Когда прощались, он эдак в проброс говорит: «Скоро у нас профессиональный праздник. Алла Борисовна, вы не могли бы выступить перед сотрудниками нашего комитета?» Ну, разумеется, она согласилась! Ситуация разрешилась благополучно. Я начал подготовительные работы к фильму «Рецитал» с ее участием, но осадок остался.
То обстоятельство, что Алла меня не поддержала в критический момент, дало первую трещину в наших отношениях. До этого ничего похожего не было.
- У вас что, начались семейные скандалы?
- Со мной Алла никогда не скандалила. Мы всегда относились друг к другу уважительно.
Правда, однажды она при мне нахамила моему другу, знаменитому сценаристу Александру Бородянскому. Это случилось вскоре после кагэбэшной истории. Дело было в Сочи. Мы с ним писали там сценарий. Алла заходит к нам в номер слегка подшофе и лезет в текст, торчащий из пишущей машинки. «Я сейчас проверю, что вы там написали?» А Бородянский ей в ответ: «Да вроде бы полработы не показывают...» Это замечание так ее обидело, что она стала вдруг все вокруг крушить, а пишущую машинку грохнула о стену. Мы с Бородянским ушли. Правда, Алла к нашему возвращению прибралась, машинку на место поставила и перед Сашей извинилась. Но Бородянский эту сцену не забыл и отомстил ей довольно элегантно. В сценарии к фильму «Зимний вечер в Гаграх» он вывел ее в образе стервозной певицы Мельниковой, которую блестяще сыграла Наталья Гундарева.
- Когда же была поставлена точка в ваших отношениях?
- На съемках моего фильма «Рецитал» в 1980 году, где Алла должна была играть главную роль. В один из первых съемочных дней она появилась в каком-то вычурном наряде, совершенно не соответствующем ее романтическому образу в фильме, и пожелала в таком виде сниматься. Я говорю своему второму режиссеру Валентине Максимовне Ковалевой, которая, кстати, была другом нашей семьи: «Переоденьте актрису в утвержденный для этого эпизода костюм».
Та подходит и начинает вежливо объясняться с Пугачевой, а в Аллу вдруг словно бес вселился: «Тебе не нравится мой наряд?! А мне не нравится твой!» Она вцепилась в Ковалеву и разорвала на ней кожаное пальто. Для того времени очень дорогую вещь, на которую скромная сотрудница «Мосфильма» несколько лет деньги копила! Я остановил съемку и сказал: «Раз так себя ведешь, то снимайся в фильмах других режиссеров!» Надо сказать, что к этому моменту она успела достать уже всех сотрудников нашей картины. Прямо со съемки вся группа приехала к Сизову и отказалась с ней работать. Фильм «Рецитал» закрыли, а через несколько месяцев мы с Бородянским написали новый сценарий, и я снял фильм «Душа» с Софией Ротару в главной роли. А наши с Аллой пути разошлись...
- А с Ротару вы сейчас поддерживаете отношения?
- Видел Соню несколько дней назад. Она меня познакомила со своей внучкой. Ротару тоже недавно отметила юбилей, но как выглядит и как поет! Публика ломится на ее концерты. И без всяких прощальных туров.
|
